Верховный Суд Российской Федерации указал, что согласно пункту 1 статьи 5 Закона о банкротстве, если иное им не установлено, денежные обязательства, возникшие после дня принятия заявления о признании должника банкротом, относятся к текущим платежам. В отношении обязательств вследствие причинения вреда Закон о банкротстве не содержит каких-либо исключений, которые позволяли бы разграничивать эти обязательства на текущие и реестровые исходя не из момента их возникновения, а по каким-то иным критериям. Наоборот, в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве» разъяснено, что для целей квалификации названных обязательств в качестве текущих правовое значение имеет момент причинения вреда, за который наступает ответственность в соответствии со статьей 1064 ГК РФ, независимо от того, когда будет исчислен размер вреда или вступит в законную силу судебное решение, подтверждающее факт причинения вреда и ответственность должника. 4 Суждения судов относительно того, что в режиме текущих подлежат удовлетворению исключительно требования по обязательствам, направленным на продолжение осуществления должником хозяйственной деятельности или на проведение процедур банкротства, противоречат положениям пункта 1 статьи 5 Закона о банкротстве и сохраняющим силу разъяснениям высшей судебной инстанции (часть 1 статьи 3 Федерального конституционного закона от 04.06.2014 № 8-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» и статью 2 Федерального конституционного закона «О Верховном Суде Российской Федерации»). При этом, вопреки выводам судов, действующим законодательством не установлена субсидиарная ответственность за уклонение контролирующего лица от передачи конкурсному управляющему документации должника. Такое уклонение лишь образует опровержимую презумпцию того, что действия (бездействие) этого контролирующего лица повлекли за собой несостоятельность (банкротство) подконтрольной организации. Следовательно, для правильного разрешения настоящего спора существенное значение имел не период совершения Рубежовым Ю.Г. правонарушения, касающегося сокрытия документации, а момент совершения им противоправных действий (бездействия), ставших необходимой причиной банкротства сетевой организации. Поскольку соответствующие обстоятельства не были установлены судами при привлечении Рубежова Ю.Г. к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве сетевой организации (ввиду использования в данном деле презумпции доведения до банкротства), они в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации должны были быть доказаны заинтересованным лицом, настаивающем на текущем характере обязательств, в деле о банкротстве Рубежова Ю.Г. При этом неустранимые сомнения, противоречия и неясности относительно момента причинения вреда подлежали истолкованию в пользу реестрового характера соответствующего обязательства.

Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации № 309-ЭС23-25744 от 15 мая 2024 г.