Верховный Суд Российской Федерации указал, что анализ названных выше положений позволяет прийти к выводу, что по общему правилу издержки лизингодателя, возникающие в связи с необходимостью уплаты НДС при получении положительного финансового результата (прибыли) от исполнения договора лизинга, учитываются в финансовых параметрах договора лизинга при его заключении и не требуют дополнительной компенсации со стороны лизингополучателя в случае расторжения договора. Договорное условие, установленное в интересах лизинговой компании как профессионального участника оборота, которым предусмотрено исключение НДС из стоимости возвращенного предмета лизинга, не подлежит применению судом, поскольку оно несправедливо обременяет лизингополучателя, приводя к искусственному уменьшению величины его встречного предоставления при определении завершающей договорной обязанности. Изложенное согласуется с правовой позицией, выраженной в пункте 22 Обзора судебной практики по лизингу и в определениях Судебной коллегии по экономическим спорам от 13 февраля 2024 г. № 305-ЭС23-18327, от 18 февраля 2022 г. № 305-ЭС21-20354. В рассматриваемом деле лизингодатель с целью исключения убытков в виде уплаты в бюджет НДС от стоимости реализованного имущества предлагает к расчету сальдо цену товара за вычетом налога, что приводит к убыткам на стороне лизингополучателя, противоречит порядку определения цены товара и изложенному выше подходу Верховного Суда Российской Федерации. Принимая во внимание возражения Бюро относительно применения пункта 10.8.11 Условий договора лизинга, как несправедливого договорного условия, вывод судов о том, что расчет сальдо должен производиться с исключением НДС из выручки от продажи предмета лизинга, не может быть признан правомерным. ...В определении Судебной коллегии по экономическим спорам от 22 августа 2024 г. № 305-ЭС24-7916 сформулирована правовая позиция, согласно которой при определении момента возникновения основного обязательства, за неисполнение или ненадлежащее исполнение которого установлена неустойка, следует принимать во внимание природу и специфику каждого конкретного обязательства и различать момент возникновения обязательства и дату его исполнения как отдельные категории. В правоотношениях выкупного лизинга ключевое значение для квалификации денежных требований, как возникших до введения моратория или после него, имеет не срок исполнения обязанности по выплате очередного лизингового платежа по графику, а момент возникновения обязательства по возврату финансирования в целом (определение Судебной коллегии по экономическим спорам от 30 сентября 2024 г. № 307-ЭС24-1458). Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 22 декабря 2015 г. № 3021-О, денежное обязательство лизингополучателя возвратить полученное от лизингодателя финансирование и уплатить вознаграждение за предоставленное финансирование возникает в момент получения предмета лизинга в пользование.

Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации № 307-ЭС24-18545 от 30 января 2025 г.